Наследники лаборанта Синявина - Страница 32

К оглавлению

32

К сожалению, совсем стемнело и прочесть что-либо было невозможно. Ребята заторопились домой.

Недалеко от ворот институтского парка ребята еще застали все ту же веселую ватагу, продолжавшую в сгустившихся сумерках гонять футбольный мяч.

Ваня подошел к долговязому капитану одной из команд и начал о чем-то с ним говорить. Догнав Петю и Валю, уже подходивших к воротам парка, Ваня сообщил, что он договорился с ребятами и они согласны пойти на поиски исторических бумажных лодок в любое время.

Часть вторая

Глава первая
Проект электрического автомобиля с самоварной трубой

Петя появился в дверях, пятясь задом. Его руки были заняты таким количеством различных предметов, что иначе нельзя было притворить за собой дверь. Когда же Петя повернулся, задевая при этом тяжелую портьеру. Глазам Вероники Аркадьевны предстало невероятное зрелище: Петя был нагружен какими-то катушками, кусками жести и еще множеством непонятных предметов. Из карманов его куртки торчали молоток и плоскогубцы.

Вероника Аркадьевна замечала не раз, что с мальчиком последнее время творится нечто неладное. Несколько дней назад он, например, появился на пороге гостиной с мотком какой-то проволоки под мышкой. Позже Вероника Аркадьевна случайно заметила, как Петя нес к себе квадратный кусок фанерной доски, правда, чистый, но обрезанный неряшливо, так что на его ребрах торчала колючая бахрома. И вот сегодня, перед обедом…

— Что это такое? Ты совсем сошел с ума? — спросила Вероника Аркадьевна, откладывая в сторону книгу.

— Это материал для опытов… — смутившись, ответил Петя.

— Кузнечные клещи? Разве им место в приличном доме? — продолжала тетя, поднимаясь с дивана.

— Это не клещи. Тем более не кузнечные. Это плоскогубцы, тетя!

Петя робко продвигался вперед, чтобы наконец шмыгнуть в дверь своей комнаты. Но тетя преградила ему путь:

— Объясни-ка мне толком: ты что, собираешься стать кузнецом?

— Нет, изобретателем. А в кузнеце тоже ничего такого плохого нет. Если потребуется, то и стану…

Тетя чуть не упала на диван. Она всплеснула руками, чтобы Петя понял, насколько она удивлена и огорчена.

Вслед за этим Вероника Аркадьевна произнесла речь. Пете хотелось возразить, но ему никак не удавалось вставить хотя бы слово. По мнению тети, выходило, что только рабочим полагается иметь дело с отвертками и с разными клещами, а тем, кто готовится к интеллигентному труду (слово «интеллигентный» тетя склоняла и спрягала в самых различных вариантах), прикасаться, к этим инструментам совсем не нужно и даже вредно.

— Подумай над этим как следует! — закончила Вероника Аркадьевна.

— Хорошо, — покорно ответил Петя, думая о том, как бы тетя не запретила пронести в комнату драгоценный материал.

Но все обошлось благополучно. Раздался звонок, и тетя пошла открывать дверь, не сказав больше ни слова.

В передней Вероника Аркадьевна встретила Степаниду Афанасьевну — Ванину маму, которая приходила в квартиру Побединских делать уборку.

Хозяйка дома поздоровалась со Степанидой Афанасьевной не очень-то приветливо. Еще бы! Ведь это, конечно, под влиянием ее сына Петя начал интересоваться стамесками, отвертками, клещами…

— Скажите, дорогая… — начала Вероника Аркадьевна, провожая Степаниду Афанасьевну на кухню, — что это ваш Ваня все время мастерит? Он что, собирается, окончив школу, поступать на завод?

— И не говорите, Вероника Аркадьевна. Верно: мастерит все время! — ответила уборщица. — Просто не нарадуюсь, когда гляжу, как он работает! Другие ребята все больше собак гоняют или футбольный мяч, а мой уж такой трудолюбивый!

— Может быть, он уже зарабатывает деньги? — настороженно спросила Вероника Аркадьевна.

— Что вы, какие деньги! — удивилась и даже обиделась уборщица. — Для собственной надобности мастерит. Говорит, что будто бы изобретает.

— Очень странно… — пожала плечами Вероника Аркадьевна.

— «Для чего ты все это делаешь? — спрашиваю, — продолжала Степанида Афанасьевна. — Какая от этого польза?» А он, знаете, что отвечает? «Сейчас, мама, конечно, это вроде игра. А на самом деле от того, что я мотаю разные катушки из медной проволоки да из жести паяю коробочки, когда-нибудь будет большая польза. У меня, говорит, к этому есть призвание. Может быть, сейчас ничего полезного придумать и не удастся, но зато, мама, получается вроде практики. А когда вырасту, буду изобретать еще лучше».

— Скажите пожалуйста! — удивилась Вероника Аркадьевна. — А ему кто-нибудь помогает из взрослых? Я просто не понимаю, как это можно…

— Помогает! Еще как помогает! — просияла уборщица. — Может быть, знаете Афанасия Степановича Грома? Тот, что механиком в мастерских учебной лаборатории работает? Это большой приятель моего покойного мужа. Вместе они в гражданскую войну воевали… Так вот, как встретит меня Афанасий Степанович, так всегда о сынишке спрашивает. «Как поживает твой изобретатель? — говорит. Почему вчера в мастерскую не зашел? Все, что он просил, я ему уже приготовил», скажет. Так что даже очень ему помогает! Затем студент тут у нас есть такой. В третьем корпусе общежития проживает, Николаем его зовут. Заходит иногда к нам. Забавный такой! А потом… Иду я как-то с ведром и шваброй по парку… Это, значит, ко второму корпусу иду… Вдруг вижу, как мой Ваня рядом с вашим супругом… Это, значит, с Виктором Николаевичем… Вместе прохаживаются и беседуют. «Ты о чем это с Виктором Николаевичем говорил?» — спрашиваю я его уже дома, вечером. «Советовался насчет одного изобретения», — отвечает. «Да как же ты посмел приставать со своими глупостями к профессору?» — спрашиваю. А он, знаете, что отвечает? «Виктор Николаевич — человек очень хороший и сам говорит, чтобы к нему обращались за советами…».

32